Елена Овсянникова, Николай Васильев, Московский архитектурный институт
полная версия
Большинство зданий периода авангарда имеют упрощенную форму. При этом их угловые части, как правило, акцентированы. Много домов с башенными силуэтами, с эффектными цилиндрическими эркерами, угловыми лоджиями и балконами, хотя в их основе и лежат так называемые «типовые квартирные секции Моссовета». Разработанные в 1925 году, такие секции состояли из четырех квартир, выходящих на лестничную клетку. Квартиры в них были 2-комнатными и односторонними (без сквозного проветривания), а торцевые - 3-комнатными и подходили только для меридиональной ориентации домов (запад-восток). В квартирах имелись небольшие кухни с кладовыми, но не было ванных - в расчете на сеть общественных бань (впоследствии ванные оборудовали, уменьшив число жилых комнат). В подвальных этажах было удачно задумано размещение домоуправления, кладовых для жильцов, котельных, угольных чуланов.
Удачное применение специально разработанных для московских домов угловых квартирных секций было уникальной особенностью городской застройки 1920-х - начала 1930-х годов (в отличие, к примеру, от Ленинграда, Берлина, Вены и других городов). С архитектурной точки зрения очень интересны углы домов на Колодезной улице, артистически разработанные Михаилом Мотылевым. А для разнообразных по облику кварталов «Дубровки» этот архитектор спроектировал не менее десяти разных вариантов угловых элементов. Для сравнения надо сказать, что в период индустриального строительства все попытки создать интересные по форме дворы сталкивались с невозможностью гибко компоновать жилой дом.
Важным фактором формирования разнообразной городской среды стало создание в 1926 году угловых секций для соединения корпусов, ориентированных в противоположных направлениях. Это сделало планировку кварталов более гибкой. Такие секции состояли из 4- и 2-комнатных квартир (с ванными только в угловых жилых ячейках). Они были соединены со сдвижкой, что обогащало архитектурную пластику зданий (в получавшихся таким образом углублениях устраивали балконы и лоджии, хотя на типовых чертежах они не были показаны). Такова «Усачевка», застроенная к 10-летию Октября 3-4-комнатными квартирами большой площади, предназначенными для старых большевиков (архитекторы А. Мешков, Н. Молоков, Н. Щербаков и др., 1925-1927).
Типовые меридионально-широтные многоквартирные секции Моссовета позволяли свободно компоновать новые кварталы. Одним из лучших стал Хавско-Шаболовский жилой комплекс (архитектор Н. Травин, бригада АСНОВА, 1925-1927). Большинство домов здесь построены в диагональном направлении относительно улиц Шаболовка и Хавская, поэтому дворы между домами получились нестандартной формы.
Пластическому своеобразию планировки соответствовала и форма многих массовых жилых домов. Дело в том, что пятиэтажные здания, поставленные под углом друг к другу, в месте соединения были выше на один этаж, благодаря чему при восприятии в ракурсе их угловые элементы выглядели как крепостные башни. Этот эффект усиливался глубокой вертикальной раскреповкой торцевых стен. Угловые башни хорошо просматривались через просветы между домами, выходившими на красную линию улиц (в 1970-1980-е годы многие такие дома были надстроены именно за счет выравнивания силуэта и превратились в примитивные «коробки»).
Жилой квартал «Преображенское» был построен на улицах Преображенский Вал и Девятая Рота. Вопреки установившемуся мнению об авангарде, лидеры которого якобы отрицали ценность и значимость архитектурного наследия, планировка этого квартала сделана с явным учетом исторического окружения. Дома разной протяженности разграничивают пространство неправильной конфигурации. Два длинных здания, имеющих в плане необычную форму разлетающихся парабол, ограничивают внутреннюю улицу между ними. Примечательно, что она направлена на здания Преображенской старообрядческой общины. Автор этого проекта архитектор Иван Николаев почти в то же самое время создал свой знаменитый дом-коммуну (ул. Орджоникидзе, 1928-1932. Подробнее см.: «Проект Россия». 2009. № 52).
Лидером в использовании типовых секций, соединенных с применением уникальных угловых элементов, был в те годы М. Мотылев.
Особенно интересны в этом отношении дома с разнообразными угловыми секциями, возведенные в «Дубровке». Этот район расположен с восточной стороны от центра города, вдоль прежнего Остаповского шоссе (ныне Волгоградский пр-т). В старину здесь находились деревня Дубровка, старообрядческое и единоверческое кладбища, городские бойни и прочие объекты, а в XIX веке прошла канализационная линия. В 1925-1927 годах территория была отдана под жилую застройку. Относительно недалеко расположены автозавод, велозавод, завод «Шарикоподшипник» и другие предприятия. Примечательно, что, как и «Дангауэровку» (см. ниже), дома «Дубровки» проектировал большой коллектив (архитекторы М. Мотылев, Б. Блохин, В. Бибиков, Р. Вегнер, Е. Шервинский) и помимо жилых домов там были выстроены детский сад, столовая, общежитие.
Дома, выстроенные в жилом районе на Колодезной улице (архитекторы М. Мотылев, А. Жуков), поставлены строго перпендикулярно ради создания симметричных дворов. Многие из них интересны своими угловыми элементами с балконами и эркерами в виде сплошной вертикальной остекленной поверхности. Памятником, к сожалению, здесь считается лишь один жилой дом, сохранивший оригинальные формы.
Четыре больших квартала «Дангауэровской слободы» были выстроены в 1928-1932 годах в районе шоссе Энтузиастов и Авиамоторной улицы (разработчики генплана М. Мотылев, Р. Вегнер). Здесь были возведены детские сады, школы, столовая, клуб, магазины, бани, пожарное депо с каланчой. Жилые дома «Дангауэровки» разнообразны по форме и детализации фасадов. Они спроектированы не только авторами генерального плана, но и многими другими архитекторами (Б. Блохиным, И. Звездиным, Н. Молоковым, Е. Шервинским, Д. Фридманом и др.). Одними из первых здесь были построены по проекту М. Мотылева два симметричных дома сложной конфигурации, предназначенных для американских специалистов. Но особенно интересен по архитектуре поставленный вдоль Авиамоторной улицы дом № 22 (архитектор Н. Молоков), ставший визитной карточкой района.
Большой жилой район «Нижняя Пресня», возведенный с восточной стороны от центра города, представляет несомненный интерес не столько планировкой, сколько своеобразием домов, созданных разными архитекторами. Жилые кварталы, расположенные близ известной с XIX столетия Трехгорной мануфактуры, текстильных фабрик, принадлежащих Прохоровым, Вавиловым, Шмиту и другим владельцам, были своеобразным подарком району - колыбели первой революции. Здесь имеется торговый центр, выходящий на угол Шмитовского проезда. Кварталы разной формы застроены менее однообразно, чем во многих других случаях, с явным желанием обозначить пространственные ориентиры и подчеркнуть рельеф местности. Уникальные поверхности фасадов создал здесь Олег Стапран. Крупный орнамент из выпуклых квадратов оживляет северную сторону домов. Со стороны дворов фактура кирпичной кладки в виде выпуклых и углубленных горизонтальных линий подчеркивает протяженность домов с мощными трубами котельных.
Влияние типовых секций меньше коснулось небольших групп домов, а также «точечных» зданий. В Москве сохранились замечательные примеры компактных жилых комплексов, расположенных в историческом центре. Это не только известный Дом Госстраха на Малой Бронной с общежитием на верхнем этаже и солярием на плоской крыше-террасе (архитектор М. Гинзбург, 1926-1927), но и дом для сотрудников НКВД (МВД) с поликлиникой на Петровке, жилые дома в Сивцевом Вражке и Большом Власьевском переулке близ Арбата. Рекомендованные Моссоветом для массового строительства секции в таких случаях изменялись в лучшую сторону, отчего и внешне дома становились более интересными.
Особое место в архитектуре такого рода занимают Показательные дома для рабочих на Русаковской улице (1925-1926), заселенные впоследствии работниками НКВД. Архитектор Борис Иофан спроектировал их в виде небольших зданий с лоджиями, украшенными арками, благодаря этому получившими название «итальянских» (как известно, автор учился в Италии). Они, как и другие дома массовой застройки того периода, в том числе и более «суровые» по архитектуре, образуют компактные дворики, которые были неотъемлемой составляющей жилой среды тех лет и играли роль своеобразных клубов на открытом воздухе. Отметим, что применение упрощенных арок отражало общую тенденцию трансформации классических прототипов.
Жилые комплексы Москвы 1920-х - начала 1930-х годов можно поставить в один ряд с мировыми аналогами: жилыми кварталами Вены, Берлина, Амстердама и других городов. Разумеется, творения мастеров амстердамской школы - учеников Х.-П. Берлаге М. Деклерка и П. Крамера, созданные в 1910-1920-е годы, намного превосходят постройки советских авторов в плане индивидуальной проработки каждого здания, свойственной европейскому экспрессионизму. Но надо учитывать, насколько трудны были условия, в которых работали отечественные архитекторы.
Особая стилистика многоквартирных домов периода авангарда далеко не всегда видна вследствие запущенности всего без исключения государственного жилого фонда. Однако надо признать, что ни по своим архитектурным качествам, ни по гибкости в отношении возможной планировки квартала, ни по предусмотренной их создателями инфраструктуре (помещения для магазинов, кладовых, котельных и пр. в цокольных этажах и подвалах, не говоря уже об отдельных строениях клубов, бань, фабрик-кухонь) эти дома не были превзойдены до конца советского периода. Квартиры в панельных домах не идут ни в какое сравнение с жилыми ячейками 1920-х - начала 1930-х годов и по площади, кубатуре, уровню звукоизоляции, инсоляции, проветриваемости). Массивные стены из кирпича и планировка со сквозным лестничным холлом позволяют оборудовать их навесными лифтами, укрепить балконы, поменять перекрытия. Мы убеждены в возможности сохранить жилые кварталы такого рода, превратив их в высококачественное жилье, столь же престижное, как в Австрии, Германии, Швейцарии. Но для этого необходимо понимать специфику их стиля, а до последнего времени реконструкция таких домов шла без учета этого аспекта.
Характерно, что в последние годы специалисты выступают за охрану зданий 1920-х - начала 1930-х годов, но городские власти - за снос и более интенсивную застройку занимаемых ими территорий. Были обследованы 27 подобных фрагментов исторической застройки советского периода, многие были внесены в списки культурного наследия. Но зимой 2009 года это решение было аннулировано применительно к девяти жилым районам, находящимся в Центральном округе Москвы (Буденовский поселок на Большой Почтовой ул., Русаковка, Дубровка, Усачевка, Нижняя Пресня, Палиха, Абельмановская застава, Серпуховка, Погодинская ул.). Перечисленные районы, несмотря на протесты их жителей и специалистов-краеведов, были выведены из этих списков.
Процесс присвоения статуса «объект истории и культуры» (в том числе и архитектуры) включает три стадии: «заявленный объект»; «выявленный памятник», для которого должны быть определены предмет охраны и соответствующая охраняемая территория; и только затем - внесение в государственный реестр. На всех трех этапах допустимы только реставрация таких объектов и их приспособление к современным условиям. Однако застройку, относящуюся к «исторически-ценным градоформирующим объектам» либо к «объектам историко-градостроительной среды», разрешено реконструировать, а реконструкция в наших условиях всегда начинается со сноса. В лучшем случае ее результатом становится воссоздание (новодел) или сохранение лишь уличных фасадов зданий или даже только их отдельных элементов.
Критика жилых районов 1920-х - начала 1930-х годов часто ошибочно направлена на дома-коммуны (общежития) и коммунальные квартиры, хотя в большинстве рабочих районов почти все дома - с обычными квартирами, в которые, однако, вселяли по несколько семей, что соответствовало общей советской концепции расселения. Сегодня коммунальных квартир в данных районах сохранилось не более 8%, согласно упомянутому опросу жителей.
Многие кварталы периода авангарда до сих пор неизвестны даже специалистам: например, расположенные на Тихвинской улице и Палихе, в Кропоткинском переулке, в Орлово-Давыдовском переулке, на Яузском бульваре, на Восточной улице, на Варшавском шоссе, на Стромынке, на Семеновской улице и во многих других частях Москвы.
В Москве сохранилось множество зданий 1920-х - начала 1930-х годов. Это клубы, бани, фабрики-кухни, а также многочисленные жилые дома. Такие постройки даже специалистам менее известны, чем уникальные произведения крупных мастеров, хотя явно требуют внимания как ценная историческая среда. Как показал социологический опрос 1000 жителей столицы, проведенный в 2009 году в рамках проекта Европейской Комиссии «Москонструкт» студентами МАРХИ, в сохранении жилых кварталов постройки 1920-х - начала 1930-х годов заинтересованы многие москвичи (проект «Москонструкт» осуществлялся в Москве под руководством проф. МАРХИ Е. Овсянниковой, координатор - Н. Васильев. Социологической опрос осуществлялся под руководством проф. К. Карташевой). Это прежде всего те, кто живет здесь с детства и является собственником квартир (от 20 до 40% опрошенных). Им нравятся не только дома, но и уютные дворы с разросшимися деревьями. Их привлекают кое-где еще сохранившиеся детские сады, клубы, школы, бани, фабрики-кухни и столовые, представлявшие изначально стройную систему обслуживания жителей. Равнодушны к судьбе таких районов лишь те, у кого квартиры не приватизированы и кого они не устраивают по размерам. То есть, в сущности, архитектура как таковая вообще не идет в расчет, хотя ее художественный потенциал мог бы стать сильным аргументом в пользу сохранения такой среды.
Комментариев нет:
Отправить комментарий