Раз нам, в комментариях, так и не смогли привести какие-нибудь достоверные данные о переселении жителей, мы решили сами это сделать. Сегодня поговорим о квартале "Погодинская".
В чем разница, если сравнивать с нами:
- официально озвученный и заинтересованный в этой земле и расселении инвестор - "СК Донстрой", который планомерно доводит дело до конца (одну часть конструктивистского квартала ранее уже снесли, построили на их месте новые дома, теперь реализуют второй акт).
- более престижная и, соответственно дорогая земля
- меньшее количество людей на расселение
Дома до сих пор, в установленном порядке, аварийными, подлежащими сносу и расселению признаны не были. Хотя везде в статьях пишут, что дома были признаны аварийными. Именно поэтому жильцов этого квартала, хоть и долго (с 2008 до 2014 года), но нормально расселяли. До конца не установлена судьба тех, кто жил в коммунальных квартирах, но думаем, что инвестор "СК Донстрой" эту историю цивилизованно урегулировал, тем более, что еще могли не вступить в силу поправки в Закон № 21 (которые были внесены в 2013 году).
В данный момент квартал обнесли забором. Ордера для сноса не выдавалось, но все понимают, что рано или поздно это произойдет.
Только часть того, что стоит почитать:
Мы с семьёй прожили в конструктивистском квартале на Погодинской почти тридцать лет. Поначалу я и некоторые соседи пытались бороться с решением о сносе, но, конечно, с самого начала это было бесполезно, потому что большинство жителей нашего дома просто купили. Мы только два года как переехали — с января 2014 года живём в Басманном районе, а само выселение длилось чуть ли не восемь лет. На первых порах в него не очень-то и верилось. Хотя кое-кто из соседей сразу понял ситуацию и уехал, получив деньги за свои квартиры.
Все жильцы разные. Некоторые были равнодушны к самой «Погодинской» — они не чувствовали района и своих квартир, не наполняли жилище в соответствии с его сутью. Поэтому неудивительно, что многим было всё равно, выселят их или нет. Люди искренне удивлялись, получая за квартиры хорошие деньги. А мы выставляли чёткие требования к месту, в которое переедем. Наши пожелания выслушали, а потом спросили: «Вы вообще знаете, какова рыночная стоимость вашей квартиры?» Тогда я поясняла, что продаю не квартиру, а своё нежелание отсюда уезжать — и оно стоит именно столько.
По документам нас выселяли трижды. Мы три раза подписывали соглашение об освобождении жилплощади — и я даже не знаю почему, у них какие-то свои порядки. Одно время по дому ходила женщина, представитель компании «Воскресенск-инвест», которая всё интересовалась, не хотим ли мы переехать в «прекраснейшую квартиру в Солнцеве». На что я спрашивала, не собираются ли нам предоставить там целый этаж. Нет, говорят, трёхкомнатную квартиру. С появлением «Донстроя» стали наконец подбирать грамотных риелторов, которые услышали наши пожелания. Например, мы хотели жить в старом доме. В «Погодинской» у нас всё сохранилось со времён постройки — старые окна, подоконники, двери — и мне хотелось жить в аналогичном месте. В итоге риелторы согласились на наши условия, всё было вполне пристойно. О варварских методах расселения говорить не приходится, и никаких претензий к подбору нашей нынешней квартиры мы не имеем. Другое дело, что немало лет жизни для нас оказались потеряны — многое было жаль оставлять.
С точки зрения архитектуры квартиры в конструктивистских домах для меня всегда были высшим достижением советского домостроительства. По крайней мере, они сделаны абсолютно рационально — даже с самой гениальной перепланировкой лучше ни за что не сделаешь. По соотношению площади и планировки всё вообще совершенно чётко выверено. К тому же какими-то минимальными средствами архитекторы умудрились сделать внутри такие вещи, которых сейчас нигде не найти, — всё рассчитано так, чтобы каждая интерьерная композиция была выполнена с учётом дополнительных осей симметрии. Например, у нас в коридоре стояли два шкафа, которые образовывали симметричную композицию, а их вставные дверки сделали точно такими же, как в ванную и в туалет. Причём шкафы стояли абсолютно симметрично относительно друг друга и так же симметрично занимали пространство в стене. Кроме того, когда мы переехали, ещё застали наружную проводку на роликах, и даже она была необыкновенно красиво сделана.
Систему освещения тоже подобрали правильно. Вы входите и будто попадаете в два коридора: один пошире, другой поуже, причём второй — всего 98 сантиметров в ширину. Если бы это был просто глухой коридор, могло показаться, что вас загнали в какую-то кишку, но подобного ощущения не возникало за счёт того, что коридор кончался балконной дверью. То есть свет из балкона освещал всю переднюю, и было, конечно, совершенно потрясающее ощущение воздуха вокруг.
Даже наш уличный холодильник под окном был устроен здорово. В теперешней квартире организована целая уличная холодильная комната площадью с квадратный метр, но толку никакого. На днях там была температура восемь градусов ниже нуля, и всё промёрзло, хранить в таких условиях продукты сложно. А в старой квартире кухню от холодильника отделяли очень толстые двери, и, поскольку всё подоконное пространство было им занято, батарея располагалась сбоку. Это высокая батарея на три секции, которая выглядела как скульптура — своего рода украшение кухни. А подоконники чего стоили! Их сделали из мощного литого камня необыкновенного зелёного оттенка.
Во всех современных домах балкон почему-то делают ниже, чем пол в остальной квартире. Это некомфортно — ступаешь на балкон и будто проваливаешься куда-то. В квартире на Погодинской балкон тоже был ниже, но туда вела кругленькая бетонная ступенька. И, выходя на него, ты будто попадал на террасу.
Ванна на Погодинской у нас была 60-х годов прошлого века, круглая с одной стороны, на львиных лапах. Очень грамотно была устроена система водоснабжения — три стояка на трёхкомнатную квартиру. Как говорила одна старушка, чёрта можно в унитаз спустить, и ничего не засорится.
Ещё в квартире существовала своего рода иерархия дверей. Например, входные двери, массивные и тяжёлые, поделили на восемь или десять маленьких филёнок, и для каждой двери сделали свой оригинальный рисунок. Дверь в комнату с альковом для кровати выполнили с фрамугой, а остальные — просто остеклёнными, глухими. Когда всё немного облупилось, мы выяснили, что первоначально входную дверь покрасили под светлый дуб. То есть из простых материалов создавалась иллюзия богатства. Всё это вызывало ощущение предельного комфорта — попадая домой, чувствовал себя по-настоящему человеком.
Общие домовые пространства — отдельный вопрос. Мы делили двор с более старыми конструктивистскими домами на Погодинской. Это были уникальные дома, построенные в 1912 году для рабочих, с очень маленькими квартирками, по старинной московской традиции образовывавшими колодцы — балкончики и окна выходили во двор. У кого-то во дворе был разбит личный садик, кто-то просто выставлял своё барахло, кто-то спокойно выходил попить чайку. Дело в том, что для многих квартир обустроили выходы с кухонь, что создавало совершенно потрясающее ощущение уюта. В центре двора когда-то разбили клумбу, немного приподнятую над поверхностью земли, — кто знает, может, под ней когда-то было бомбоубежище. Наш четвёртый корпус входил в этот большой двор боком. По рассказам местных, когда-то в центре на зелёной лужайке даже стоял бюст Фрунзе и бил фонтан. Оно и понятно: мы жили в 127-й квартире, а в 123-й когда-то жил сам Фрунзе. Специально для него квартиру переделали из трёхкомнатной в четырёхкомнатную, отрезав кусок от подъезда.
Лично мне особенно жаль остатков дореволюционных домов, на которых изначально строили «Погодинскую». Их окончательно снесут и выроют. Давно, ещё до 1912 года, на территории квартала тоже были дома, и их просто включили в состав наших конструктивистских зданий. Если пройти во двор, то видно: второй корпус построен на дореволюционном доме совершенно иных пропорций. Там подвал на бетонных колоннах, другие окна и другая высота этажа. В начале века всё объединяли разумными методами застройки. Благодаря этому создавалась аура некой историчности: не просто, мол, живите как хотите, а имейте в виду историю этого места. Хотя, может быть, архитекторы просто как рачительные хозяева умело использовали старый крепкий дом.
Теперь этого не увидеть: зелёная сетка огораживает наш двор уже несколько лет. С тех пор как её поставили, мы жили по пропускной системе, что было ужасно неприятно. Моего зятя, например, периодически не пускали — какой-то кошмар, нельзя было попасть в собственный дом.
Тексты и смысл документов похожи на наши Ответы из Префектуры и Управы.....по-моему эта волна захлестнет и Буденовский
ОтветитьУдалить