Интервью / Алексей Емельянов

Емельянов-то не просто так решил подбросить нам информации про наши дома, это он сообщил между делом в ходе своего большого интервью. Это, по сути, просто его мнение на этот счет..

Источник: https://rns.online/interviews/Glava-Mosgornaslediya-o-sohranenii-pamyatnikov-arhitekturi-vo-vremya-renovatsii-2018-02-02/

Руководитель департамента культурного наследия Москвы Алексей Емельянов в интервью RNS рассказал о перспективах реконструкции конструктивистских поселков, постановке отдельных хрущевок под охрану и возможности передачи попавшего в реновацию Успенского собора церкви.

Сегодня в Москве реализуется программа реновации. Нужно ли, на ваш взгляд, сохранить несколько хрущевок как памятники архитектурной эпохи?

По моему мнению, любой из архитектурных периодов Москвы так или иначе должен сохраняться. Я не говорю про масштабное сохранение хрущевок либо еще каких-то зданий. Но все яркое в архитектурном облике нашего города, любой пласт, конечно, должен быть сохранен, и он сохраняется. Мы ждем предложений. Как только появится заявка на сохранение какой-то пятиэтажки, мы обязательно рассмотрим обращение вместе с экспертами и примем решение.

Кто может подать такую заявку?

Любой человек в нашей стране может заявить какой-либо объект под охрану в качестве памятника. Мы такие заявки периодически рассматриваем. Благодаря им у нас ежегодно повышается количество памятников, находящихся под государственной охраной.

Есть ли понимание, как в дальнейшем будет использоваться здание старообрядческого Успенского собора, который вошел в перечень исторических зданий, сохраняемых в рамках реновации? В нем сейчас располагается общежитие.

Реновация — сложнейшая городская программа, но город изначально настроен на то, чтобы все дома, которые представляют архитектурную ценность, и памятники архитектуры были сохранены. Поэтому несколько месяцев мы вместе с Москомархитектурой, общественниками и экспертами обсуждали каждый дом. Действительно, буквально на днях мэр Москвы Сергей Семенович Собянин одобрил предложение сохранить 218 домов из 240 представленных в списке и отметил, что судьба остальных 22 будет определена в ходе подготовки градостроительных документов. С октября 2017 года во всех городских программах, на всех проектах планировок они отмечены как сохраняемые.

Успенский собор старообрядческой церкви на Марксистской улице, 9, строение 3 — очень интересный объект с непростой судьбой. В 1917 году был освящен нижний придел этого храма, а уже в 1935 году храм закрыли. Здание тогда переделали в четырехэтажное общежитие завода «Станколит». В результате реновации он будет расселен, планируется провести работы по сохранению памятника. Как жилой дом он уже не будет использоваться. Думаю, логично передать его церкви, тем более что храм был задуман по образцу Успенского собора в Кремле.

Какова ваша позиция по сохранению конструктивистских поселков?

В центральной части города расположено около 30 таких поселков. Эти интереснейшие градостроительные комплексы являются очевидными примерами архитектурных достижений Москвы 1920-1940 годов. Усачевка — один из первых таких поселков, построенный в год 10-летия Октябрьской революции. Он, а также подобные ему — Дангауэровка, Хавско-Шаболовский жилой комплекс, Буденовский поселок — нужно приводить в порядок. Требуется большой объем работы, реконструкция с реставрацией. Не во всех случаях мы сможем обойтись методами капитального ремонта.

Конечно, они подлежат сохранению. Это должна быть реконструкция, но с сохранением. Рано говорить о сроках, здесь все нужно внимательно проработать.

Недавно был создан общественный совет при Москомнаследии. Какие основные задачи новой структуры?

Общественный совет мы создали, в первую очередь, для того чтобы больше рассказывать общественности обо всех решениях, принимаемых департаментом, обсуждать вопросы, которые волнуют граждан. Для решения профессиональных задач уже около 20 лет при нашем департаменте существует научно-методический совет, в состав которого входят эксперты, реставраторы, инженеры, историки.

«Архнадзор» направлял президенту петицию с предложением о присвоении Москве статуса исторического поселения. Будете ли вы обсуждать этот вопрос на Общественном совете?

Если такой вопрос будет внесен, то безусловно. Было бы неплохо посоветоваться с экспертами и о необходимости присвоения статуса исторического поселения, и о требованиях, и о его границах. Например, войдет ли в эти границы район Северное Медведково или, допустим, Южное Бутово, Новокосино, Текстильщики, Капотня?

Если речь идет об историческом центре, то и здесь нужно понять, в каких границах мы его рассматриваем: в пределах Бульварного кольца, Садового кольца, Камер-Коллежского вала или, может быть, Центрального административного округа?

Градостроительный регламент Бульварного кольца в итоге утвержден?

В центре Москвы правила землепользования и застройки города (так называемые ПЗЗ) на 98% базируются на утвержденных и согласованных требованиях к режимам и регламентах наших охранных зон.

На ваш взгляд, нужен ли центру города особый статус?

Я уверен в том, что и памятники, и историческая среда в Москве должны сохраняться, что сейчас и делается. А уж каким статусом будет обладать город, не столь важно. Думаю, дело не в статусе.

Но ведь отсутствие статуса провоцирует рост случаев незаконного сноса.

Например?

Например, ДК им. А.С. Серафимовича на Пресне, считают градозащитники.

Когда начался снос Дома культуры им. А.С. Серафимовича, наш департамент приостановил работы на 90 дней и все это время очень внимательно разбирался с заявкой. Мы рассмотрели все доводы о постановке этого здания на государственную охрану в качестве объекта культурного наследия, но таких оснований не нашли. Изучали документы, поднимали все историко-культурные исследования, обсуждали вопрос на научно-методическом совете.

Надо сказать, что большинство градозащитников с нами согласились: качествами памятника это здание не обладало. Оно не являлось памятником какого-то конкретного архитектурного стиля (с 1888 года его перестраивали, надстраивали и реконструировали несколько раз), не было связано ни с Александром Серафимовичем, ни с Леонидом Андреевым, ни с другими фактами, которые были представлены к рассмотрению заявителями. Подчеркиваю: мы обоснованно приняли решение об отсутствии у этого здания качеств объектов культурного наследия.

Другой пример — снос главного дома усадьбы Неклюдовой на Малой Бронной улице.

Этот случай также рассматривался очень тщательно. В 1841 году Анна Николаевна Неклюдова продала свою усадьбу для устройства Московской детской больницы — тогда на территории располагался главный дом и четыре флигеля. Дом перестроили в 1841–1842 годах, к концу 1870 годов оно находилось в аварийном состоянии. В 1891 году бывшее владение больницы было вновь продано. В связи с устройством Арбатского четырехклассного училища здесь построили пять новых жилых трехэтажных каменных дома. Главное здание было значительно перестроено. В 1911 году училище было преобразовано в Высшее начальное училище. Главный дом опять перестраивают, меняют внутреннюю планировку, пристраивают лестницы, закладывают печи.

Середина ХХ века — вновь ремонт и изменения в планировке. В 1970 годах сносят все, кроме главного дома, по обе стороны от которого пристраивают два типовых здания детских садов. Следующий капитальный ремонт в здании усадьбы (заметьте, от всей усадьбы оно осталось одно) — в 1993 году: отделка интерьеров и печи были полностью утрачены, несколько капитальных внутренних стен бывшей веранды были разобраны, надстроен мансардный этаж.

Что оставалось от усадьбы Неклюдовой к 2017 году? Внешние капитальные стены здания. Кровля и внутренняя объемно-пространственная структура здания, включая капитальные стены, перекрытия, перегородки и лестницы, были полностью утрачены. Логично, что это был уже не уникальный памятник усадебной архитектуры начала XIX века.

Согласны ли вы с мнением, что Москва сегодня остается одним из самых конфликтных городов в вопросах сноса исторических объектов?

Не согласен. Москва — одна из крупнейших столиц мира. Сравните ее с десятком или хотя бы двадцаткой аналогичных городов: вы нигде больше не найдете примера такого уровня сохранности памятников, двух- и трехэтажных объектов градостроительной среды, в том числе деревянной, а также средневековой городской планировки. Попробуйте-ка в таких условиях делать город пригодным для жизни миллионов людей без конфликтов!

Москва — живой город, она все время менялась. Возьмем Китай-город: рядом с церковью Всех Святых на Кулишках стоит пятиэтажное серое здание начала XX века — «Дом Металлургов». Это здание-памятник 1912 года постройки изначально называлось «Деловой Двор» на Варварке (архитектор И.С. Кузнецов). Представьте, если бы оно строилось сегодня!

Аналогичный случай: конструктивистский дом Птицеводсоюза, объект культурного наследия 1930 годов постройки, на углу Маросейки и Лубянского проезда соседствует с храмом Святителя Николая в Кленниках и деловым зданием Товарищества печатания, издательства и книжной торговли Ивана Сытина архитектора Адольфа Эрихсона, а напротив — постройки городской усадьбы Разумовской.

Хочу еще раз обратить ваше внимание: Москва всегда развивалась, но все самое ценное сохранялось и будет сохраняться. Самое главное, чтобы изменения происходили в рамках законодательства.

Нужно ли, на ваш взгляд, еще как-то ужесточить законодательство в сфере охраны памятников? Например, повысить размер штрафов для застройщиков?

Во-первых, штрафы за ущерб памятнику достигают 20 млн рублей. Во-вторых, снос объекта культурного наследия, памятника — это уголовно наказуемое деяние. Мы принимаем участие более чем в 40 судебных делах, из них более половины возбуждены по нашей инициативе. Но статистика показывает, что количество судебных разбирательств сокращается. Это говорит о том, что люди с бóльшим уважением стали относиться к историческому наследию и к историческому центру города. И достигнуто это не полицейскими методами, не штрафами и предписаниями, не угрозами кого-то посадить в тюрьму.

Охрана памятников и полицейские методы — не тождественные понятия. Если у вас украли кошелек, то полиция найдет вора, вернет вам пропажу и посадит обидчика. Представим, застройщик разрушил памятник. Даже если мы отправим человека за решетку или обанкротим штрафами, объект все равно уже не вернуть.

Наша основная задача помимо реагирования на нарушение закона заключается в программе популяризации объектов культурного наследия, чтобы люди понимали, что действительно ценно и что надо сохранять. Это программы бесплатных экскурсий, привлечение молодежи в профессию реставраторов, профилактика правонарушений и т.д.

Какова ситуация с реализацией проекта гостиницы в Зарядье? Сейчас там приостановлены работы.

Еще в 2016 году собственник этого здания (ООО «МФК». — RNS) полностью пересмотрел проект и отказался от идеи сноса. По комплексу зданий на Варварке, 14 будет реконструкция и приспособление этого здания под современную гостиницу.

Согласовало ли Мосгорнаследие проект МФК на Остоженке, д. 4-6? Действительно ли предполагается снос палат Римских-Корсаковых?

Наш департамент отклонил проектную документацию, предполагающую снос здания по адресу: Остоженка, д. 4. Структуре собственника (бизнесмена Владимира Семенихина — RNS) необходимо или переделывать проект, или искать основания для утверждения существующего. Пока таких оснований мы не видим. Если документация к нам поступит, то ее рассмотрение мы сделаем предельно открытым и объективным — на научно-методическом или на общественном совете. Пригласим к участию все стороны.

Фонд Ле Корбюзье в феврале 2017 года обратился с письмом к мэру Москвы Сергею Собянину и министру культуры Владимиру Мединскому с просьбой отказаться от строительства высотной башни вблизи дома Центросоюза, расположенного на участке между Мясницкой улицей и проспектом Академика Сахарова. Принято ли решение об изменении проекта?

Я был восхищен и поражен этим письмом. Надеюсь, что коллеги из фонда помнят, что у Ле Корбюзье был свой план реконструкции Москвы, предполагавший полный снос исторической части города за исключением Кремля. Архитектор считал, что историческая среда нашего города не организована, поэтому нужно все снести, создать новую планировочную сетку, а на месте Мясницкой улицы построить огромный жилой комплекс.

В результате гениальный зодчий построил здание Центросоюза посреди Мясницкой, не принимая во внимание окружающие постройки, а сегодня центр его имени выступает против нового строительства.

Что касается дальнейшего развития ситуации, коллегам из фонда необходимо обратиться к заказчику проекта, собственнику строений, примыкающих к территории дома Центросоюза.

Сталкиваются ли ваши специалисты с бытовыми конфликтами? Например, когда граждане жалуются на соседей, которые незаконно устанавливают кондиционеры или что-то пристраивают к домам-памятникам.

Мосгорнаследие рассматривает любые действия физических или юридических лиц, направленные на нанесение ущерба или вреда объекту культурного наследия. Каждую неделю на нашу горячую линию поступает около 15 обращений, в том числе по бытовым разбирательствам.

Если работа делается без проектной документации или без нашего разрешения, то гражданин, на которого пожаловались, привлекается к административной ответственности. Но хочу вас предупредить, что анонимные заявления мы не принимаем. Если все-таки решитесь сообщить о действиях своего соседа, который где-то повесил кондиционер или выполнил перестройку, подписывайтесь.

Ваш коллега, руководитель департамента строительства Андрей Бочкарев, говорил, что при городском планировании столичные власти рассматривают проекты на 500 лет вперед. Могут ли столь долгосрочные планы вступить в конфликт с политикой сохранения объектов культурного наследия?

Мы в департаменте с восторгом и интересом относимся к подобным заявлениям. Это значит, что ведется работа на перспективу и в городе появятся новые уникальные объекты. Пройдет 40-50 лет, и нам будет что включить в перечень объектов культурного наследия из тех зданий, которые сегодня возводят московские строители.

Много ли инвестиционных проектов не получили одобрения Москомнаследия за время вашей работы руководителем департамента?

Хочу подчеркнуть, что у нас не организация по борьбе с инвесторами. Наша задача — не душить проекты, а сохранять объекты культурного наследия. Каждый проект реставрации и приспособления под современное использование должен получать согласование у нас. Разумеется, не каждый из них мы согласовываем с первого раза. Часто возвращаем документацию на доработку.

В последнее время качество проектирования и выполнения работ стало гораздо лучше по сравнению с концом 2000 годов. Растет интерес к памятникам со стороны инвесторов: вот уже третий год подряд половина объектов культурного наследия приводится в порядок за счет частных инвестиций. В реставрацию приходит молодежь, отрасль развивается, появляются новые технологии — словом, профессия становится более востребованной.

Насколько текущая поддержка инвесторов по программе «1 рубль за 1 квадратный метр» может считаться эффективной? Застройщики жалуются, что зачастую восстановление того или иного особняка выходит в 10 раз дороже нового строительства.

Безусловно, меня радует, что те объекты, которые десятилетиями находились в неудовлетворительном состоянии, приводятся в порядок руками реставраторов по проектам, согласованным Мосгорнаследием. Цифры говорят сами за себя: из 20 объектов на 13 работы полностью завершены, причем на 7 из них — в 2017 году. Это, к примеру, здание городской усадьбы Колесниковых на Таганской площади, 88. Дом, восемь лет назад изуродованный надстройкой, вновь стал украшением площади. Или бывший жилой дом купца Николая Баулина на Николоямской улице, 52 — уникальный особняк, простоявший 15 лет в руинах, но возрожденный и приспособленный к жизни столицы.

Разумеется, восстановление объекта начинается с того, что для него находится арендатор — усилиями департамента городского имущества (им принимается решение о выставлении объекта культурного наследия на торги) и департамента по конкурентной политике (который, собственно, торги и проводит). Арендная ставка каждого выставленного объекта в процессе в среднем повышается в 5-10 раз. Это ли не показатель заинтересованности инвесторов? По-моему, очевидно, что бизнесу программа «1 рубль за 1 квадратный метр» нравится, она эффективно работает. Так что мы с коллегами и дальше будем вести совместную работу в этом направлении.

20 объектов — это, наверное, не очень много для Москвы?

Мы выставляем на аукцион только те объекты, которые находятся в неудовлетворительном или аварийном состоянии. И количество таких у нас постоянно сокращается. Именно поэтому в программе не 200 зданий, а 20.

Что вы считаете главным итогом 2017 года для городского наследия?

Прошедший год стал для нас очень ярким и интересным. Возросло количество приведенных в порядок объектов культурного наследия: если в 2011 году были выполнены реставрационные работы в 45 зданиях, то в 2017 году — на 182 объектах. В реестр объектов культурного наследия было внесено 60 зданий, среди которых, к примеру, Миусское трамвайное депо — уникальный пример промышленной транспортной архитектуры. Список выявленных объектов культурного наследия дополнили 72 здания.

Завершены полномасштабные реставрационные работы по памятнику Александра Сергеевича Пушкина, одного из символов Москвы. На благоустроенную площадь Тверская застава перед Белорусским вокзалом вернулся памятник писателю Максиму Горькому.

Продолжились полномасштабные работы на ВДНХ: завершается реставрация павильонов «Космос», «Земледелие», арки Главного входа — одного из символов главной выставки нашей страны. Мы продолжили выводить аварийные объекты из тяжелого технического состояния. В частности, закончились противоаварийные работы в доме Наркомфина. Началась реставрация палат князя Пожарского на Лубянке, которые долгие годы были в очень тяжелом состоянии. Все указывает на то, что в 2018 году работы будут завершены.

Именно в 2017 году Мосгорнаследие согласовало документацию по реконструкции Северного речного вокзала. Это один из знаковых объектов, гордость нашей советской архитектуры. Планируется, что научная реставрация начнется весной 2018 года и завершится в 2020 году.

Автор: Светлана Волохина